Если вы не знаете людей, у которых не загораются глаза от ваших неудач, то вам повезло. У меня в окружении был такой человек. Это моя родная мать.

Сочувствие и поддержка — только на словах. В глазах — счастье. На лице — плохо скрываемая улыбка. Лживые уверения, что всё наладится и будет хорошо. И физически ощутимые её удовольствие и радость.

Пожалуй, я стала виноватой во всех бедах мамы начиная с момента моего рождения. Точно, конечно, не знаю, так как помню себя не с младенческого возраста. Но я уверена, что даже когда я лежала в колыбели, то всё равно умудрялась в чём-то провиниться.

Всё детство я слышала, что виновата в разводе родителей. Мама после родов располнела, не смогла похудеть, как не старалась. Отец нашёл себе стройную женщину и ушёл к ней. Кто виноват? Мама, которая выбрала не того мужчину? Физиология, которая не позволила маме похудеть? Мама с её характером?

Виновата была я. Если бы мама сделала аборт, то не родила и не поправилась бы. Тогда бы папа не стал смотреть на других. Тогда была бы у них семья. Я не решала, родиться мне или нет. Я не выбирала, в какой семье появиться на свет. Так в чём я виновата? В том, что родилась, мама пополнела, папа нашёл другую…

Я была виновата в том, что плохо учусь. Вот мама в своё время шла на золотую медаль. Именно это я слышала всё то время, что училась в школе. Правда о том, как сильно мама не дошла до золотой медали, я узнала лет в шестнадцать, когда нашла её аттестат, в котором была только одна четвёрка по рисованию, остальные — тройки.

Я была виновата в том, что у меня выросла большая грудь. В то время, когда все одноклассницы спокойно носили майки, я со стыдом ходила в лифчиках, которые мама мне не просто так покупала, а дарила на праздники. Маме приходилось тратить деньги, отец не платил алименты, я вгоняла её в траты. Виновата.

Я была виновата в том, что мама не устроила личную жизнь. Однажды у меня был отчим, но мама его быстро выгнала. И только потом, став гораздо взрослей, я узнала, что отчим слишком часто пялился на мою грудь, поэтому мать его выгнала. И это не мама вновь нашла какого-то урода, это я была виноватой в их разрыве из-за своего тела.

Как-то, когда мне было шесть или семь лет, я осталась виноватой в разгроме нашей квартиры. У мамы были гости, все выпивали. Случилась драка, все много кричали. Была разломана мебель, выбит замок на входной двери. Мне было страшно в тот вечер, очень страшно. Я пряталась под кроватью.

В тот день я там и уснула. На полу под кроватью. Помню, что перед сном мне сильно хотелось в туалет, но я боялась выйти. Утром, едва проснувшись, я на свой страх и риск пошла в туалет. Порезала ногу об осколок стекла. Сильно порезала.

Мама проснулась через пару часов. Пока она бинтовала мне ногу, я слушала, что я виновата: если бы не я, то мама бы уехала в гости. Если бы не я, никого бы у нас дома не было. Не случился бы погром, не пришлось бы менять замок.

Она меня била. Я по тому, как мама закрывала входную дверь после работы, могла понять, достанется мне сегодня или нет. Если дверь закрывалась плавно, почти беззвучно, то всё хорошо. Если мама громко хлопала, я сразу начинала вспомнить, что же я натворила, в чём же я сегодня виновата. Продолжение: тык